Отец разрешил Хабибу жениться на 11-летней беременной москвичке
Корреспонденты «КП» побывали в Душанбе, в семье жениха юной Вали Исаевой
Валя с бабушкой на телепередаче.
Две недели назад мы рассказали вам уникальную историю про беременную 11-летнюю москвичку - Валю Исаеву и ее, как все думали поначалу, 14-летнего возлюбленного Бахтиора Иноятова (по-русски Владика) из Астрахани. Но потом мы выяснили, что мальчик не тот, за кого себя выдает, и начали расследование. Много было вокруг вранья и слухов. Историей заинтересовались правоохранительные органы. Но накануне свадьбы (конечно же, не официальной, просто вечеринки с фатой и кольцами) жених уехал в родной Душанбе. Мы разыскали его там и наконец-то все выяснили (см. материал «У жениха беременной 11-летки есть невеста в Душанбе» во вчерашнем номере). Из того, что про него говорили, правдой оказалась только его любовь к Вале (впрочем, это и самое важное).
Он - 18-летний узбек Хабибула Патахонов из Душанбе. Боясь наказания за связь с малолеткой, в Москве он прикрывался свидетельством о рождении младшего брата Бахтиора. Но так как даже по свидетельству ему уже исполнялось 17 лет, уехал на родину, чтобы вернуться обратно по поддельному паспорту. Но передумал врать и теперь оформляет настоящие документы.
Однако до последнего парень никак не решался рассказать про Валю и будущего ребенка родителям. Ведь в Таджикистане законы строгие: жениться разрешено, только скопив минимум 4000 долларов, на мусульманке. И до брака никаких глупостей! Родные невесту подобрали Хабибу - двоюродную сестру Мадину.
- Но я не хочу жениться на Мадине. Я люблю Валю. Только как объяснить это родителям?
Мы согласились поговорить с мамой и папой, чтобы помочь Хабибу смягчить удар от этой новости.
Дом, в котором могла бы быть свадьба
Когда мы, заплутав в переплетении арыков и узких улочек, наконец подошли к глиняному забору вокруг двора Иноятовых, Хабиб ждал снаружи. Он стоял в ослепительно белой, крахмально хрустящей рубашке и черных брюках с отутюженными до бритвенной остроты стрелками. В начищенных ботинках и пряжке ремня сияло солнце, а в глазах - торжественность. Вся картина напоминала кадр из советского фильма про Азию.
- Господи, Хабиб, тебе не жарко?
- Я все рассказал им, - сияя, сообщил парень. - Они ждут вас, чтобы все обсудить. Успокойте их, пожалуйста. Только про 11 лет не уточняйте! Иначе они совсем с ума сойдут. Говорите просто «несовершеннолетняя».
Знакомый тенистый дворик. Мать Мазлофат - женщина с теплым медовым взглядом - заваривала для нас чай. Отец Ато встал, улыбнулся и предложил осмотреть дом. Но в их настроении нет торжественности. Мазлофат явно заплаканна. Ато то и дело вздыхает и как-то растерянно потирает бритую голову.
Мы с интересом прошлись по дому. Очень чисто и скромно. Минимум советской еще мебели и старенькие ковры. Из «роскоши» - только телевизор в комнате родителей.
На весь двор слышен стрекот швейной машинки. Это работает 13-летняя Зилола - младшая сестра Хабиба. На полу ворох бахромы. Девочка аккуратно пристрачивает ее по краю платков. Потом она сдаст товар заказчику, а заработок отдаст родителям. Здесь все дети работают и параллельно учатся. Девочки - дома, мальчики - в городе. Братья Хабиба - 17-летний Бахтиор и 15-летний Бобур - тоже подрабатывают. И хотя народ живет бедно (пенсия в среднем 30 рублей, а зарплата - 500 - 1000), попрошаек тут почти нет. Жаловаться здесь не принято.
- Это еще что! Хотите посмотреть, какие она шапочки для Вали сшила? - предлагает Хабиб в ответ на наше восхищение работой Зилолы.
И мы идем в его комнату.
- Здесь мы могли бы с Валей жить, - вздыхает влюбленный.
На спинке дивана бережно разложены обшитые россыпью бусин национальные головные уборы.
- Если бы Валя родилась в Таджикистане, она бы в таком замуж выходила, - грустно улыбается Хабиб. - И по нашим законам носила бы его несколько дней до свадьбы и 40 дней - после, чтобы все видели: она невеста. Но ничего, я ей их в Москву привезу.
Я все больше убеждаюсь, что Хабиб сильно тоскует. Он постоянно вертит в руках подаренное невестой золотое колечко и снова прячет - надевать его здесь нельзя, иначе у соседей возникнет много вопросов.
Видимо, действительно не в московской прописке дело. Дело в самой Вале. Он совершил преступление по любви. И что с этим делать, лично я не представляю.
Родителям Хабиба (он справа), живущим в пригороде Душанбе, решение далось нелегко.
Один сын - в тюрьме, у другого будет ребенок
По числу гостей Мазлофат разламывает свежую лепешку на куски и раскладывает перед нами. На скатерти - мед, конфеты, огурцы и свежий чай в пиалах.
- Ну что, поговорим про Валю?.. - начинаю я.
- Да уж... - тяжело вздыхает Ато. - Мы же только сегодня про нее узнали. А уж про ребенка - подавно.
- Я же слал фотографии и писал про нее, - еле слышно бурчит Хабиб.
- Откуда мы могли знать, что все серьезно? - тихо продолжает папа. - Ну дружит он там с девочкой, в доме которой «просто снимает комнату». Но ведь он же поехал туда зарабатывать, а не жениться. Мы не думали, что он будет таким безответственным.
- А Махмуд? Он ведь еще хуже... - срывающимся полушепотом встревает Мазлофат и тут же начинает плакать. - Ведь он тоже ехал заработать. Говорил, что все у него хорошо. И тут Хабиб привозит новость, что его посадили за разбой! Зачем? Мы же его воспитывали, старались как могли!
Ато смотрит на нее с помесью жалости и досады - женщина перебила. Но чувствуется, это вырвалось из сердца.
Хабиб должен остаться, чтобы помочь отцу
- А вот кого я совершенно не понимаю, так это Валину бабушку, - продолжает отец семейства. - Она взрослый, уважаемый нами человек. Но я лично несколько раз звонил туда. И жена тоже. И все это время на вопрос: «Как там Хабиб? - она отвечала только: «Все хорошо. Работает». Неужели у вас в России принято спокойно относиться к тому, что юная девочка живет с парнем без брака?
Мне становится стыдно. Нет, не за российскую свободу нравов - это благо, если пользоваться ею разумно. Мне становится стыдно перед этой очень порядочной семьей за вранье Валиной бабушки. Они говорят: «Бабушка - уважаемый человек. Они, как и бабушка Вали, - обычные рабочие люди, не интеллигенция. Но я не слышу от них мата, такого, как в квартире Исаевых. Их Зилола учится и работает, чтобы помочь прокормиться семье, тогда, как наша Валя...
- Понимаете, девочка - сирота, - начинаю я оправдывать московскую сторону. - Бабушка много работает. Внучка часто остается без присмотра. Поначалу Антонина Александровна и сама не знала, что происходит между детьми, а потом просто растерялась. Да и Хабиб уговаривал ее ничего вам не рассказывать.
- Как это «уговаривал»? - удивляется отец. - У нас даже соседи не потерпели бы такого, - вмешались бы. Никто бы не позволил жить чужим мальчику и девочке в одной комнате.
Да, я хорошо понимаю Ато. Вспоминаю, как пыталась говорить с любовницей соседа, снимавшего у Исаевых комнату. Галина - москвичка, воспитательница в детсаду.
- Вы же педагог! Видели, что происходит - одиннадцатилетка спит с парнем... Почему не обратились в опеку? - допытывалась я у нее.
И на все получала стандартный ответ: «Это не наше дело».
- Я не защищаю сына, я сам поражен его безответственным поступком, и, если бы я был рядом, я бы этого не допустил. Но я не понимаю, почему это допустила бабушка Вали, - продолжает Ато. - А я-то никак не мог понять, чего это он год назад, когда его депортировали, так в Москву рвался. У него же и здесь работа есть. И я думал, что сын заранее деньги на свадьбу копит. Тем более что нам он почти ничего не присылал...
- Я должен был там помогать бабушке и Вале, - тихо вступает Хабиб.
Одну из этих шапочек сестра Хабиба приготовила в подарок его московской невесте.
- А теперь нужна помощь здесь отцу, - вновь встревает мама. - Папа работает на износ, чтобы семью кормить. А у него сердце больное...
- Замолчи, женщина, - жестко обрывает ее Ато по-узбекски (с нами пришли люди, понимающие этот язык). - Не смей ныть и выставлять меня слабаком.
Ато - повар. Работает в лавашной. Часто - подряд две смены. По местным законам старший сын должен ему помогать поднимать младших. Когда он женится, на его место заступает средний брат, достигший совершеннолетия. И так дальше, пока младший остается с родителями навсегда. Но так как старшего Махмуда посадили, отцу теперь обязан помогать Хабиб. А раз у него появится своя семья, родители с младшими детьми остаются беспомощными.
Беременная русская невеста - позор для семьи
- А может, Вале сюда вместе с Хабибом переехать, - предлагаю я и понимаю, что сморозила глупость.
- Это будет позор, - качает головой мать Хабиба. - Ни ей жизни не дадут, ни ее ребенку, ни всей нашей семье.
Дело в том, что хотя бы первая жена должна быть обязательно местной. Поэтому здесь так распространено многоженство. Первая жена, как правило, подбирается родителями, и жених видит ее на свадьбе чуть ли не впервые. А вторая уже появляется по велению сердца. Часто она даже не мусульманка, но тогда ее скрывают.
- Отец тоже женился на маме не по любви, а по правилам, - рассуждает Хабиб. - Но он никого не любил, ему было все равно. А вот мой дядя любил другую женщину, и его женили на тете насильно. Он всю жизнь несчастен. Не хочу такой судьбы!
- Лично для меня нет разницы: русская она или узбечка, - объясняет Ато. - У меня вторая жена тоже была русской - замечательная женщина. И все равно я был вынужден поселить ее отдельно - в городе. У нас очень жесткие законы. Добрачные отношения запрещены. А уж добрачный ребенок будет позорным пятном для всей семьи. У младших братьев и сестры Хабиба могут возникнуть из-за этого проблемы с женитьбой.
Чувствуется, что отцу не хочется отпускать Хабиба в Россию. Но в то же время он жалеет несчастного внука, который должен вот-вот родиться в Москве. Ведь русская жена Ато еще в 1992 году, из-за начавшихся волнений, уехала в Россию и увезла с собой 6-летнего сына.
- Он сейчас ровесник Хабиба, - вздыхает Ато. - И я его навсегда потерял.
Мама же, похоже, больше всего страдает именно потому, что она смирилась, что Хабиб для них почти потерян. Не ясно, что ею движет больше: безумный страх перед позором или жалость к рожающей девочке-сироте, но когда я в 101-й раз задаю Ато вопрос, отпустят ли они сына, она незаметно кивает из-за его спины.
- Родители более чем лояльно отнеслись к Хабибу, - комментировали потом ребята-душанбинцы, которые приходили к Иноятовым вместе с нами. - Большинство просто отлупили бы сына за такие новости и запретили бы ему уезжать. А на проблемы какой-то там рожающей девочки - плевать. Сама виновата. И наличие внука никого бы не тронуло. Здесь с детьми и внуками проблем нет.
Уговорив отца, жених пошел благодарить Аллаха
На счастье Хабиба, его отец оказался понимающим человеком. Наш разговор закончился фразой: «Что ж, пусть сын решает сам, что делать».
Радостный парень тут же убежал в мечеть благодарить Аллаха, видимо, за помощь в разговоре с родителями. Между вчерашним, подавленным кучей вранья, Хабибом и сегодняшним, выложившим и нам, и родителям всю правду, была пропасть.
Последнее, что я слышала от него: «А пускай хоть все родственники знают! Я готов отвечать за свою глупость. Готов на любые правила. Лишь бы видеть ее, помогать ей и растить нашего малыша вместе».
Насколько осуществимы планы Хабиба и как будет развиваться эта история дальше, мы непременно расскажем вам в следующих номерах газеты.
Ярослава ТАНЬКОВА. (Наш спец. корр.).
Душанбе - Москва. 08.06.2005